Моня был убеждённым холостяком. Родня наседала — не по—еврейски это! И вот однажды, в качестве главного аргумента прозвучало:
— Умирать будешь, никто воды не подаст!. Холостяк не нашёл, что возразить и женился. Прошли годы… Настал смертный час. Моня лежит на одре, вокруг нелюбимая жена, нелюбимые дети.
— Ну вот я и умираю,—думает он, а пить совсем не хочется. И на хрена я женился?