Заморенная кляча вязла в снегу, таща непосильный груз дров, сРзженных из барского леса: топить избенку хоть чем, а надоть! Замерзший Макарыч материл полуживую лошадь, нещадно лупцуя ее кнутом по покрытым шрамами рабочим бокам, но сугробы в рост человека были явно не под силу некормленному животному…

«Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь… » — светло улыбнувшись, проиллюстрировал ситуацию пивший утренний чай у окна барин.