На его лице — страх и смятение, он плачет:

— Отче! Если возможно, пусть минует меня чаша сия…

И вдруг из темноты появляется мужик с глупым лицом:

— Все можно устроить…

— Что? О чем ты? — спрашивает Иисус.

— Ты еще молод. Зачем тебе умирать? И ради кого? Ради этих жестокосердных тупиц, которые уснули и оставили тебя? Или ради невежественной толпы, которая будет смеяться, смотря на твои страдания? Друг, не надо! Я дам тебе коня и денег, ты сейчас же уедешь к морю, сядешь на корабль до Александрии, — там никто тебя не знает, начнешь жизнь с чистого листа!

Иисус порывисто поднимается на ноги. Его лицо скрывается во тьме.

Десять лет спустя. Постаревший и пополневший Иисус возится в своей плотницкой мастерской, вокруг него бегают и истошно орут его дети, жена с тещей лениво переругиваются на кухне. На лице Иисуса — усталость и безысходная скука. «Зато я жив», — думает он.