Штирлиц долго не мог смириться с запретом называть Великую Отечественную войной…Но Штирлицу также запрещалось гнать дезу своему немецкому начальству о планах и численности русских — это расценивалось Москвой как фейки о Красной Армии.«Всё на столько непрофессионально, что невозможно работать», — гневно думал Штирлиц